Долина кукол - Страница 89

Вот хотя бы эти ее фотографии с Тони. Уж такие они на них счастливые – ну прямо идеальная пара из Голливуда!

Лучи солнца прокрались под навесную ширму. Вытянув руку, Дженифер чуть наклонила раму, чтобы защитить себя от палящего зноя.

Да уж – если от пребывания на солнце у тебя появляется крапивница, только Калифорнии тебе и не хватало.

Она метнула негодующий взгляд на сверкающий оранжевый диск. Вечно он здесь висит. На что другое, а уж на него в Калифорнии всегда можно положиться. Редко-редко выдастся легкий утренний туман, но неизменно появляется лимонно-желтый диск, сначала робко, затем, словно самовозгораясь, становится все ярче, поглощает и туман, и редкие облачка, и наконец остается в гордом торжествующем одиночестве посреди яркой голубизны неба.

Она вздохнула. Со времени приезда каждый день здесь походил на разгар июля. И как только растут эти проклятые апельсины, если не выпадает ни капли дождя? А в Нью-Йорке сейчас май. На востоке всегда наслаждаешься хорошей погодой, когда она наконец наступает.

Мысленно она перенеслась в Нью-Йорк. Воздух там сейчас насыщен пьянящим свежим ароматом. Тяжелые зимние шубы и манто убраны подальше, и люди сидят за столиками кафетерия в Центральном парке . И ведь в Нью-Йорке можно пройтись! Никогда не оценишь возможности вот так взять и пройтись, пока не поживешь в Калифорнии. Гулять в Нью-Йорке можно даже по ночам. Если нечего делать, можно пройтись по Пятой авеню, посмотреть на витрины магазинов, или пойти в кино на последний сеанс, или пройтись по Бродвею и купить «хот дог»

– жареную сосиску, запеченную в тесте. Здесь же, если и вздумаешь пройтись по Беверли-Драйв ночью, то непременно подъедет патрульная полицейская машина, и тебя предложат подвезти.

Что ж, по крайней мере, хоть Анна имеет в своем распоряжении Нью-Йорк. Судя по ее письмам, она часто везде бывает, но она ни разу не упомянула ни о чем особенном. Вероятно, все еще ждет Лайона. Ну что ж, ей, по крайней мере, есть кого ждать.

А вот чего ждет она сама? Чтобы прошел очередной день? На сегодня назначена вечеринка. Она от этого не в восторге, но это все же лучше, чем играть в джин с Тони. И даже на этом он не может сосредоточиться, потому что Мириам не отходит от него ни на минуту, подсказывая, какую класть карту. Хотя бы раз дала ему подумать самому. Она отхлебнула кока-колы. Лед растаял. Почему у теплой кока-колы вкус, как у слабительного? Ей было лень встать и сходить в дом за охлажденной бутылкой. Ей было лень вообще что-либо делать. И вечеринка… не будет ничего интересного. Тони дают главную роль в новом фильме Дика Микера, поэтому она должна быть приятной и обходительной. «Приятной и обходительной, – постоянно твердит ей Мириам. – Не старайся быть здесь крупной фигурой. Здесь ты – ничто. Здесь все крупные шишки, так что будь просто приятной и обходительной».

Она делала все, что могла. На банкетах фланировала, как улыбающееся привидение. Друзей не заводила. Мириам оказалась права: в Голливуде красота

– товар дешевый. Тут наберется целый миллион ничего собой не представляющих красоток. Девицы, сшивающиеся у отеля «Шваб», – красотки, официантки в придорожных ресторанчиках – красотки, и в то же время большинство кинозвезд вовсе не отличаются ослепительной красотой. Джейн Уаймен просто держится развязно. Барбара Стэнвик – элегантная, изысканная. И Розалинда Рассел точно такая же. Джоанна Кроуфорд – яркая. Черт возьми, вот это положеньице. А она-то все эти годы думала, будто в ней есть что-то особенное, только потому, что у нее красивые зубы, прямой нос и большие титьки. Большие титьки сейчас просто не в моде. И Эдриан, и Тэд Касабланка, и все остальные ведущие модельеры создали образ широкоплечей женщины. А большие титьки в такой образ решительно не вписываются, только мешают.

Предстоит еще один никчемный вечер. Она здесь никто. Просто миссис Полар, жена многообещающего новенького. «Да, но ведь он же выступал по радио», – может сказать кто-то. Однако здесь это не имеет ровным счетом никакого значения. Ты должен сниматься в фильмах, а жена абсолютно ничего не значит. Фактически, здесь у жены тот же социальный статус, что и у сценариста – он необходим, но имя его почти никому не известно. Даже начинающие звезды, и те привлекают к себе на банкетах куда больше внимания. Начинающие звезды – те всегда под рукой, готовые на все. Они знакомы с продюсерами и всегда имеют в запасе пикантные истории – о выдающемся актере, который в момент оргазма всегда кричит «Мама!», о кинокритике, который заставляет свою жену смотреть, как он… Конечно, начинающие звезды привлекают к себе внимание на банкетах и вечеринках. Но жена – жена живет, словно в заточении. Слишком уважаемая, чтобы за ней ухаживать, и слишком незначительная, чтобы вызывать к себе настоящее уважение. На большинстве таких банкетов она чаще всего сидела у стойки бара с нанятыми на этот вечер барменами – все они оказывались родом из Нью-Йорка – ностальгически вспоминая «Линди». Для нее это было легче, чем вести светскую беседу с другими женами, которых вечно интересует либо теннис, либо то, каких нанять слуг.

Она не может даже вволю походить по магазинам, как любила делать до замужества. За те пять месяцев, что она здесь, ей было позволено купить лишь одно-единственное вечернее платье. «Одежды у тебя больше, чем в любом универмаге», – сердито отрезала Мириам. Возможно, и больше, однако она ей вся надоела. Неужели Мириам не понимает, как важно время от времени надевать что-либо новое? Но у Мириам у самой-то всего три платья, и все похожи одно на другое. На банкеты и званые вечера та ходит в одном и том же кружевном платье пятилетней давности и в белых ортопедических туфлях!